На очереди — Иран

Состоявшаяся в Сингапуре историческая встреча между президентом США Дональдом Трампом и диктатором Северной Кореи Ким Чен Ыном привлекла внимание всего мира, затронув целый ряд важных вопросов в сфере международных отношений.

На региональном уровне важнейший из них заключается в том, сумел ли Трамп убедить Кима на самом деле отказаться от своего ядерного потенциала и согласиться на надёжный механизм контроля и надзора за тщательным выполнением соглашения?

Со своей стороны, Киму важно понять, гарантируют ли американцы то, что ему не придётся разделить судьбу Каддафи, в своё время тоже согласившегося на отказ от ядерного проекта в Ливии.

Если лидерам и их командам удастся прийти к соглашению, которое также заморозит межконтинентальный ракетный проект Кима, Северная Корея получит шанс выйти из международной изоляции и избавиться от наложенных на неё экономических санкций. В этом случае возникнет вопрос о том, как сложатся дальнейшие отношения этой страны с её демократическими соседями: Южной Кореей и Японией, а также смогут ли страны мира инвестировать в экономические проекты Северной Кореи?

Что касается ситуации внутри этой страны, предстоит понять, ослабит ли Ким, хотя бы частично, жесточайшее угнетение граждан своей страны? Закроет ли “лагеря перевоспитания”, в которых томятся многие тысячи северных корейцев, прекратит ли публичные казни? Наконец, смогут ли рядовые граждане этой страны воспользоваться результатами тех экономических соглашений, которые будут подписаны в будущем с другими странами, или же все, как и прежде, останется сосредоточенным в руках правящего клана и его окружения?

И самым важным моментом для жителей Северной Кореи, безусловно, является то, увяжет ли Трамп внешнеполитические отношения с ситуацией внутри Северной Кореи? Другими словами, обусловит ли американский президент смягчение экономических и политических санкции, наложенных на Северную Корею, не только отказом от ядерных и ракетных амбиций, но и изменением отношения Кима к правам человека и политическим свободам граждан его страны?

Большинство комментаторов сегодня сомневаются в таком развитии событий, поскольку изменение в ядерных вопросах – это лишь смена политики, тогда как изменения в отношении к правам человека означают смену формы власти. Всем ясно, что сменить политику куда проще, чем начать внедрять в систему управления изменения, которые могут быть, как многие надеются, достигнуты лишь постепенно и плавно, а не резко и под внешним давлением.

Европа дрожит

Буквально накануне встречи Ким уволил трех генералов своей армии, возможно, стремясь таким образом продемонстрировать Трампу свою готовность к изменениям в политике. Следует подождать и посмотреть, действительно ли Ким сменит своё окружение, а также свою политику, как внутри страны, так и в регионе, и в целом, на международном уровне.

Судя по всему, ответы на все вышеперечисленные вопросы в значительной мере зависят от характера личных отношений, которые будут развиваться между Трампом и Кимом, поскольку политика США на протяжении последних полутора лет практически полностью стала определяться личным подходом президента Трампа.

Одни в США, да и во всём мире относятся к этому отрицательно, другие наоборот, положительно. И те и другие, внимательно присматриваются к мимике и жестам Трампа и северокорейского диктатора, к тону их разговора, к количеству секунд, на которое задержалось их рукопожатие, к высказанному Киму Трампом приглашению посетить США и Белый дом, наконец, к тому продолжалась ли встреча дольше, чем планировалось изначально.

Европейцы, скажем, считают подход Трампа, решающего политические и экономические вопросы в стиле американского бизнесмена совершенно неприемлемым для Европы.

Европейцы не привыкли к тому, что Соединённые Штаты отстаивали бы свои интересы столь жёстко. Но то, как уныло завершилась конференция “Большой семёрки”, проходившая в Канаде в начале июня, вновь наглядно продемонстрировало европейским лидерам, что главным приоритетом Трампа во всех вопросах остаётся польза для США, и он добивается этого методами, которые невозможно было бы предвидеть, исходя из привычного набора стандартных политических инструментов.

На мой взгляд, теперь европейцы дрожат от страха, полагая, что США приберут к рукам львиную долю контрактов на восстановление Северной Кореи, и американский фондовый рынок уже реагирует на эту потенциальную возможность роста, которой так гордится Трамп в своих твиттах.

Цель — Иран?

Но самую значительную роль встреча между Трампом и Кимом, вероятно, играет в контексте ближневосточного региона. Короткая, но очень крепкая нить связывает то, что происходит между Трампом и Кимом, с тем, что произойдёт между США и Ираном. С обеими странами Трамп вёл себя агрессивно. Северной Корее он угрожал ядерной бомбардировкой. А на Иран, выйдя из ядерного соглашения, наложил санкции, распространив их и на тех, с кем у этого государства есть какие-либо экономические отношения.

Именно поэтому, арабский мир внимательно следит за саммитом Трампа и Кима, считая его прелюдией к тому, как сложатся отношения между США и Ираном. Ясно, что если Трампу действительно удастся убедить (или заставить) Кима отказаться от своего ядерного проекта, следующей целью станет убеждение (или принуждение) иранских властей к отказу от своих ядерных и ракетных амбиций.

Генсек ООН Антонио Гутерреш уже заявил, что целью саммита между Трампом и Кимом должен стать отказ Северной Кореи от своего ядерного проекта, и иранцы крайне недовольны этим заявлением.

Но диктаторы из Восточной Азии и радикальные клирики в Иране всё же отличаются друг от друга. Пока ещё, совсем не очевидно, что Трамп вообще захочет встретиться с иранским официальным лидером, вроде Верховного лидера Хаменеи. А если и да, то о чем они будут говорить и найдутся ли у них общие темы для разговора. Более того, даже если они и придут к какому либо соглашению по спорным вопросам, возникнет ли между ними необходимый уровень взаимного доверия, позволяющий обоим почувствовать, что соглашения строятся на искренних намерениях с обеих сторон?

Вполне вероятно, что взаимное недоверие Трампа и Хаменеи станет непреодолимым препятствием, для какой бы то ни было возможности достичь тех или иных договорённостей и соглашений. При этом следует учесть что презрение и ощущение превосходства, снедающие аятолл, которые считают себя истинными “верующими”, по отношению к признавшему Иерусалим столицей Израиля христианину Трампу, чья дочь вообще стала еврейкой, весьма вероятно, просто лишат их возможности принять американского лидера в качестве достойного партнёра.

Но, очевидно, самый главный вопрос состоит в том, станет ли Трамп, если он договорится с Кимом о ядерном разоружении и прекращении ракетного проекта, настаивать на достижении аналогичного соглашения с иранцами и насколько северокорейский пример повлияет на иранское упорство?

Напряжённость в Тегеране

Будет также любопытно посмотреть на то, как Трамп в иранском случае попытается связать региональные и международные вопросы. Например, удастся ли ему заставить Тегеран прекратить вмешательство в дела других страны: Ливана, Сирии, Ирака, Йемена, Саудовской Аравии и Объединённых Арабских Эмиратов, снизится ли уровень агрессивной риторики, в отношении Израиля?

Отвечать на эти вопросы пока рано, поскольку мы до сих пор не знаем, как сложатся дальнейшие отношения между США и Северной Кореей после исторической встречи Трампа и Кима. В ближайшие недели должностные лица и советники с обеих сторон сядут и попытаются составить строгое и официальное соглашение, опирающееся на те договорённости и понимания к которым пришли лидеры государств на встрече в Сингапуре.

Как всем нам хорошо известно, дьявол кроется в мельчайших подробностях и деталях, а потому формулировка словесных договорённостей в письменном соглашении, где играет роль буквально каждое слово, задача сложная, долгая и изнурительная, легко способная убедить обе стороны в том, что чёткое и обязующее соглашение пока не достижимо.

Перевод Александра Непомнящего

Автор: Мордехай Кейдар
Источник: "Еврейский мир"
Источник на иврите: MIDA